Анна Ахматова знала толк в ярких любовных историях. С обычным печальным концом. Вспомнить хотя бы ее последние отношения, о которых почитатели ее таланта и биографы жарко спорят по сей день.
Истерзанная душа
К окончанию Второй мировой войны Ахматова подошла с огромным числом душевных ран. Первый муж Николай Гумилев был расстрелян еще в 20-х, второй супруг — поэт и переводчик Владимир Шилейко — умер от туберкулеза. Сын Лев едва выжил в норильском исправительном лагере и чудом уцелел на фронте. 
Анна Ахматова в молодости Сомнительную связь с врачом Владимиром Гаршиным поэтесса разорвала сама. Мужчина ухаживал за ней почти пять лет, но страстной любви между ними не было. А потом «вдова всей русской литературы» убедила себя и других в том, что Гаршин сошел с ума. Безумство же заключалось только в отказе жениться на ней.
Добавлялись и бытовые проблемы, а на носу уже маячило исключение из Союза писателей: вскоре ее назовут «полумонахиней-полублудницей» и перестанут печатать. Вся жизнь поэтессы в условиях советской действительности быстро превращалась в тяжелую и унизительную драму. Но даже в ту пору Анна Андреевна не переставала мечтать о простом человеческом счастье.
«Он не станет мне милым мужем…»
Эти события произошли в 1945 году. Именно тогда состоялась первая и единственная встреча Ахматовой и молодого английского дипломата Исайи Берлина. Ему было 35, ей — на 20 лет больше. Берлин прогуливался недалеко от дома литераторши и возжелал с ней познакомиться. «Мне очень хотелось в уборную», – будет потом оправдываться Исайя. Анна Андреевна не ограничилась одним лишь автографом. 
Дипломат Исайя Берлин Соседи шептались, что дипломат вошел к Ахматовой в три часа пополудни и не выходил оттуда до следующего утра. Всю ночь поэтесса читала ему стихи, много курила, плакала, говорила о Мандельштаме. Хотя Берлин так и не стал ее мужчиной в романтическом смысле, не вызывало сомнений родство их душ.
Для англичанина та встреча была важной, но не судьбоносной. А вот Ахматова называла их столкновение роковым. Краткосрочный «роман» двух заметных персон привлек к себе особое внимание спецслужб. А немного погодя запустился сложный механизм взаимоотношений между властью и творческой средой…
По крайне мере, в этом была уверена сама Анна Андреевна, которую в 1946 году признали опальным поэтом. «Я ни в чём не виноват! Я не писал ей никаких писем!», — позже объяснял Бродскому постаревший Берлин. Свою последнюю любовь — пусть выдуманную, мимолетную, призрачную — Ахматова окутала «благоуханной легендой». А уж что там было на самом деле — совершенно неважно. О других избранниках поэтессы и ее творчестве читайте в её биографии на сайте .
Поделиться:
